«Собака — это вообще почти как человек» (отец Александр Мень)
Юрий Никулин когда-то сказал: «Собаки, как и люди, бывают талантливые, бывают умные и бывают глупые». Но для того чтобы понять, какими именно талантами наделена ваша собака, с ней надо хоть чем-то заниматься. Мы никогда не узнаем, умеет ли ребёнок рисовать и есть ли у него художественные способности, если не предоставим в его распоряжение карандаши и краски. Точно так же сложно раскрыть индивидуальные способности собаки, если вся её жизнь сводится к прогулкам на поводке вдоль ближайшего квартала. Подобно тому, как одарённый ребёнок нуждается в хорошем воспитании и разностороннем образовании, так и щенок для должного развития своего интеллекта требует времени и внимания от своего владельца. А тот факт, что собачке отведено «почётное» место на хозяйском диване, ещё не является доказательством ответственного к ней отношения и любви. Однако самая большая проблема в выращивании и воспитании собак, требующая отдельного разговора, кроется в полном невежестве владельцев относительно социализации животных. Многие считают, что если они приучили свою собаку к городскому шуму и проезжающему транспорту, то и с социальной адаптацией вопрос полностью решен. Нахватавшись отрывочных сведений и некоторых кинологических терминов (вроде «альфа-собака», «иерархия по половому признаку» и т.д.), они пытаются оправдать ими неадекватное поведение своих собак. Зачастую злобность и задиристость своих собак не совсем грамотные владельцы почитают за достоинства и почему-то отождествляют эти качества со смелостью. Вот очень типичный случай из жизни. Как-то одна знакомая назначила мне встречу, на которой обещала показать соседскую собаку – тигровую суку боксера. Присутствие на этой встрече моей собаки не обговаривалось, но поскольку «свидание» было назначено на улице, на нейтральной территории, то я посчитала абсолютно логичным прихватить на прогулку и своего пса. В течение всего времени, которое заняла эта встреча, владелец собаки так и не рискнул отпустить её с поводка, с которого она рвалась, заходясь непрерывным лаем в адрес моего боксера. Хозяин был очень горд за свою собаку и, по-видимому, испытывал ко мне искреннее сочувствие: мой пёс, не сдерживаемый ошейником и поводком, не проявил «настоящего» характера и не бросился «разбираться» с его собакой, а уловив сразу, что случай очень «тяжелый», ушел обследовать окружающую территорию, добросовестно перемечая все деревца и кустики в скверике. В такой обстановке, в сопровождении непрерывного лая, и проходила наша беседа. Владелец суки комментировал ее поведение такими фразами: «Она у нас не любит собак» или «Она у нас девочка с характером». Совершенно типичная ситуация, когда характером собаки называется то, что фактически является отсутствием воспитания. И как получилось, что собака, будучи, по своей природе, стайным животным, «не любит» других собак? Порода боксёр не относится к хорошо известным нам бойцовым породам собак, представители которых и в наше время участвуют в специально организованных людьми собачьих боях. Подобные мероприятия запрещены во всех странах Европы, но, к сожалению, они не стали пережитками прошлого. Сочетание в этих породах собак таких качеств как вполне лояльное отношение к людям и агрессивность и злобность по отношению к собратьям имеет логическое объяснение: селекция в породе велась именно по этим признакам. Боксёр (как и доберман, ротвейлер, немецкая овчарка, ризеншнауцер) — служебная собака, следовательно, она должна обладать психикой, подходящей для служебной дрессировки и для «несения службы». Как собака с нетерпимым отношением к другим животным может работать в спасательной бригаде, где есть и другие псы? Как такая собака может нормально работать по следу или справляться с ролью посыльного, если случайное появление кошки обязательно заставит её отклониться от маршрута?
В реальной жизни ситуация, когда владелец, издали заметив человека с другой собакой, возмущённо кричит: «Куда вы идете?! Не подходите к нам!» — совершенно типична. В моем дворе жил ротвейлер, владелица которого, пожилая и тучная женщина, завидев другую собаку, привязывала свою к дереву, понимая, что сама удержать ее не сможет. А сколько владельцев «заек» и «пупсиков» перепуганно хватают своих заливающихся визгом малышек на руки только при виде моего пса! И чем больше я уговариваю их поставить своих собак на землю, объясняя, что их питомцам ничего не угрожает, тем с большим отчаянием они прижимают своих крошек к груди. Я даже не знаю, понимают ли сами владельцы этих собак, что они вырастили ущербных и обделенных судьбой животных, которые обречены на одиночество, ведь они не умеют общаться с представителями своего же вида. Собаки, с раннего детства выращенные в полной изоляции от своих сородичей, уже никогда не станут полноценными собаками, точно так же, как и реальные прототипы Маугли, проведя своё детство вне человеческого общества, так и не стали людьми - в полном смысле этого слова.
Нельзя не подчеркнуть, что в процессе воспитания и социализации собаки именно детству отводится решающая роль в формировании животного как индивидуальности. Общеизвестно, что чем оно более развито, тем дольше длится период детства. Человек имеет самый продолжительный период детства и, соответственно, самый длинный период обучения, когда формируется и развивается способность узнавать и запоминать новое. Это связывают с незрелорождением, когда в течение утробного периода организм не успевает сформироваться полностью, и его развитие продолжается после рождения. Наиболее поздно формируется нервная система, что для сложно организованного животного является не ущербностью, а, наоборот, благом, мощнейшим механизмом адаптации, одним из серьезнейших достижений эволюции. Если сравнить разные виды млекопитающих (например, детеныша копытного и собаки или волка), то видна прямая корреляция между длительностью детства и развитием рассудочной деятельности. Если теленок уже через несколько часов после рождения может следовать за стадом и пробует питаться, помимо материнского молока, еще и травой, то щенок рождается совершенно беспомощным. Присущие ему поведенческие комплексы требуют обязательного дозревания, а врожденная наследственная программа никогда не сможет заработать эффективно и в полном объеме, не включившись в сложную социальную структуру своего вида. Кроме того, собака представляет собой совершенно уникальный в животном мире случай, ведь для домашней собаки обязательно включение в социальную сферу «животных другого вида» - человека.
Таким образом, в течение периода детства собака должна заключить сложные социальные связи с собственным видом, не менее сложные - с другим видом и, как минимум, хотя бы в общих чертах ознакомиться с окружающей средой. Владелец щенка должен четко осознавать ту огромную роль, которая отводится ему как хозяину собаки в этом процессе.
В естественных условиях щенок не может быть лишен контакта с себе подобными; при проявлении «заботы» со стороны человека это происходит достаточно часто. Я с удивлением обнаружила, что не только люди, впервые приобретающие собаку, а нередко и те, кто считает себя специалистом по породе, не представляют, насколько важно именно в первые месяцы жизни обеспечить щенку регулярные контакты с другими собаками. Именно во второй период социализации, который приходится на возраст 1,5 — 5 месяцев, происходит обучение щенка пониманию символического языка демонстраций своих сородичей, запоминание большого количества поз и мимических движений и связывание их с действием, которое они символизируют. Если же критический период социализации закончился, а животное не успело овладеть языком символов, в дальнейшем оно не сможет в полной мере выучить его, т.е. плохо будет применять этот язык и далеко не все понимать в поведении других собак. Следовательно, такая собака не сможет вступать в контакты с сородичами, не сможет понимать их намерений, а результатом будет немотивированная агрессия собаки. Ни один дрессировщик не сможет научить вашу собаку понимать других животных и правильно демонстрировать свои эмоции и желания.
«Социализация—это многоступенчатый процесс, в ходе которого складывается личность собаки и ее связь с окружением. Каждый этап ограничен во времени и имеет критические сроки, когда включаются врожденные программы поведения и достраиваются за счет приобретения новых условных рефлексов. Этот процесс идет на всех поведенческих уровнях. Если этап почему-либо не завершен (наследственная программа включилась, но полностью не достроилась), все дальнейшее развитие собаки оказывается ущербным, психика — нарушенной, поведение — аномальным. К большому сожалению, то, что собака недополучает в обучении социальному поведению в период запечатления, уже восстановить невозможно» (В. Беленький, Е. Мычко).
Что же на самом деле происходит с собаками, выращенными в городе? Сначала очень заботливый владелец щенка после проведенной вакцинации держит его на карантине для приобретения прочного иммунитета, не всегда понимая, что каждая неделя заточения причиняет растущей собаке большой дискомфорт, — в течение всего карантина щенок испытывает острейшую потребность в информации о себе подобных, которая является неотъемлемой частью социальной потребности. Именно на это время приходится второй (столь важный) период социализации. Затем, выведя собаку на улицу, владелец пытается сделать все возможное, чтобы его собака как можно меньше контактировала с другими животными, чтобы его щенка не обидели, не испугали, не заразили другие собаки... В лучшем случае, делается исключение для какого-нибудь соседского Бобика, который сам был выращен ничуть не лучше. Чему он может научить? И, в результате, мы получаем взрослую собаку, чье поведение ущербно и редко предсказуемо и состоит из плохо связанных друг с другом компонентов.
Еще один аспект, тесно связанный с ситуацией, когда щенок выращивается в изоляции от взрослых собак. При становлении личности, при утверждении первичной иерархии щенки очень легко переходят к грубым контактам, легко наносят травмы друг другу. Сформировать поведенческий блок, мешающий наносить увечья при конфликте, может только взрослая собака. Один щенок не может преподать другому понятие «чужая боль»: на это способна только старшая собака, раз за разом препятствующая подобному поведению тем, что причиняет боль инициатору конфликта, отпуская его, лишь добившись его криков от боли. Щенок, не прошедший такую школу, скорее всего, не обучится обозначать действия символами, не научится демонстрациям. Демонстрации у собак не являются строго наследственными: очень многие из них передаются в качестве традиций семьи, стаи. На эту тему уже существует немало публикаций, но, тем не менее, она остается своеобразной «черной дырой» в кинологических познаниях многих «собачников». Меня как владельца собаки не может не беспокоить это положение, поскольку с результатом чужой безграмотности я вынуждена встречаться не только во время прогулок со своей собакой.
Приведу пример из жизни. Проводилась вязка, день был выбран правильно, задуманное мероприятие свершилось, и развеселившаяся, искренне желающая общения сука приглашала кобеля к игре. Но делала она это удивительным образом: она втягивала шею, а затем, резко выбрасывая вперед голову, била ею кобеля в морду, потом, слегка отскочив, припадала на передние лапы, как это делают все собаки, приглашая к игре. Посмотрев на эти «выходки», кобель молча ушел в сторону и лег отдыхать, а владелица суки не переставала удивляться, почему же он не хочет играть с ее собакой. Как объяснить человеку, что способ приглашения к игре, который выбрала ее собака, был настолько же неадекватен, как если бы я, приглашая владелицу собаки выпить кофе, при этом поливала ее из чайника или метала ей в голову чашки? Однако этот случай нельзя назвать «тяжелым», и негативным последствием социальной депривации (лишение или резкое ограничение социальных контактов), которому подвергалась сука, было лишь то, что собаки не смогли получить от встречи всего спектра положительных эмоций, на которые они, бесспорно, были способны. Но сколько таких случаев, когда последствием социальной депривации являются значительные и практически необратимые нарушения большинства сложных поведенческих комплексов, среди которых — и половое поведение собак, когда кобель не справляется с вязкой или когда для того, чтобы повязать суку, приходится приглашать сразу несколько помощников. Надо понять: то, что мы часто считаем нормой, вовсе не всегда таковой является. Мне запомнился случай еще одной вязки. Не могу похвастаться, что я полностью знаю историю суки, о которой хочу рассказать, но мне доподлинно известно, что социальная депривация ее не коснулась. Большую часть жизни она провела непосредственно у своего владельца, который имел не только ещё одного боксёра, но и занимался разведением декоративной породы собак. Затем собака ненадолго была отдана в аренду к владельцу доберманов. Именно в этот период ее жизни она и приехала из Киева к моему кобелю на вязку. По-видимому, к городским условиям жизни она была полностью приучена, поскольку после проведенной ночи в поезде пребывала в хорошем расположении духа, без малейших признаков растерянности, агрессии или, наоборот, апатии. Вязку мы проводили на даче, и, скажу честно, об этом можно было снимать фильм. Здесь было все: и богатейшая мимика боксера, и веселые игры в «догонялки» и в «поддавки», и вылизывание ушей и брылей... Собак буквально пришлось оттаскивать друг от друга, потому что они были готовы вязаться через каждые 20 минут, что делало бессмысленной «контрольную» вязку, запланированную на поздний вечер. На следующее утро я проснулась от душераздирающего воя. Мой пес сидел под входной дверью и, запрокинув голову, издавал звук, который мне сложно передать словами. Это был низкий по тембру, очень продолжительный и какой-то жутковатый вой волка. Как я могла его утешить? Люди, которые считают, что собой они могут заменить своей собаке соплеменников, крайне самонадеянны: этого общения не заменит им никто и ничто.
Чем отличается добросовестный владелец собаки от невежественного и безответственного? Первый ищет для своей собаки компанию других собак, специально выбирая для этого время и место выгула, а второй так прокладывает маршрут прогулок с питомцем, чтобы никого при этом не повстречать. И это понятно: в первый год жизни собаки владелец так поступал, как ему казалось, из благих побуждений (оберегал щенка от инфекционных заболеваний и травм, которые могли нанести ему взрослые собаки), а уже в дальнейшем у него не было выбора. Ведь теперь его «дикая» собака, спущенная с поводка, в любой момент может кинуться вдогонку за кошкой или собакой - и угодить под машину, она может легко спровоцировать конфликт с любой домашней или беспризорной собакой, потому что не умеет правильно понимать чужие намерения и демонстрировать свои. Жизнь такой собаки бедна на впечатления и эмоции.
В данной статье речь не ведётся о собаках, проживающих в питомнике, потому, что, как правило, они в редких случаях лишены контакта с соплеменниками. Причины их недостаточной социальной адаптации и не всегда предсказуемого поведения в общественном месте иные, чем у домашних любимцев. Чаще всего это — замкнутый мир питомника, когда жизнь за его границами совершенно не знакома собакам. Одной из причин неадекватного поведения животных может быть хронический стресс, вызванный их неправильным содержанием в питомнике. При скученности от тесноты страдают не только самые подчиненные особи, но и альфа-собаки. Мне не доводилось видеть, как содержатся в питомнике боксёры, но известны случаи, когда более пятнадцати собак декоративной породы проживают в одной комнате и большую часть времени, как кролики, проводят в клетках. Этот пример — яркое подтверждение того, что, когда разведение собак делают бизнесом, это не всегда сочетается с гуманным отношением к животным. Но это уже тема для другого разговора...
В этой статье хочется поговорить о наших домашних любимцах, многие из которых обречены на длительное одиночество в заточении наших квартир. Отсутствие возможности общаться с представителями своего вида при достаточно ограниченном контакте с занятыми владельцами доставляет собаке значительный дискомфорт и не может не отразиться на ее характере. Те его проявления, которые владельцы приписывают своей собаке как потенциальному лидеру, вожаку или альфа-собаке, чаще всего, являются результатом безграмотного воспитания и собственных комплексов владельца. Мои личные наблюдения за многими людьми и их собаками привели меня к интересному выводу. У самодостаточных, реализовавших себя в жизни людей собаки всегда благожелательно настроены к окружающим, воспитаны и добродушны, поскольку у их хозяев не возникает желания выражать свой протест обществу и недовольство жизнью, «угрожая» окружающему их миру агрессией своей собаки. По заключению психологов МГУ, «любые проявления агрессии собаки — это скрытая форма агрессии хозяина. Если крупная собака без конца срывается с поводка и кого-то кусает, значит, её хозяин этого подсознательно хочет».
Особенно меня огорчает, когда плачевным результатом человеческого невежества, а порой — безответственности оказываются представители любимой породы! Наличие высокого «интеллекта», наряду с весёлым и добродушным нравом, является тем базисом, я бы даже сказала, «фундаментом» породы, который, в значительной степени, тормозит процесс превращения боксёра в социально опасное животное даже в руках «горе-владельцев». Ведь не напрасно авторы сборников обо всех породах собак относят породу боксёр к числу тех, которые рекомендуются «новичкам» и семьям, в которых есть дети. Австрийский зоолог, Нобелевский лауреат, один из создателей этологии (науки о поведении животных) Конрад Лоренц всю жизнь предпочитал собак, недалеко ушедших от диких форм их предков, и, в связи с этим, даже держал у себя гибриды от своей независимой по характеру старотипной чау-чау и волка. Тем не менее, в книге «Человек находит друга» он писал:«... я очень люблю боксёров и больших терьеров, чью мужественную и привязчивую натуру не удаётся испортить даже очень неумелым воспитателям».
Тема, которую я затронула в этой статье, также нашла своё отражение в книге Лоренца. Настоятельно рекомендую её всем любителям собак. Эта книга «развенчивает» многие заблуждения, прочно укоренившиеся в среде наших «собачников», и даёт ответы на многочисленные вопросы, помогающие понять природу собаки. Я, например, ещё до появления в моём доме собаки знала, что язык собак, с помощью которого они общаются между собой, состоит из многочисленных демонстраций, среди них — разнообразные позы, движения хвоста и ушей, а также целый арсенал многообразной мимики. Это понятно, ведь собаки, как и их дикие сородичи, волки и шакалы, — животные общественные, т.е. стайные, а стайная жизнь требует постоянного взаимодействия и взаимопонимания соплеменников. Однако мне было непонятно, как такое взаимопонимание возможно среди собак, принадлежащих к породам, настолько внешне не схожим между собой, что они порой выглядят как представители разных видов животных. Как, невзирая на те огромные различия, которые имеются в экстерьере многочисленных пород, способность к взаимопониманию можно объяснить врождёнными инстинктами? Как, например, собаки, имеющие разный постав и форму хвоста (от закрученного бубликом до просто купированного), могут демонстрировать им одни и те же эмоции или намерения и при этом понимать друг друга.? В некоторых печатных изданиях я встречала утверждения о том, что арсенал всевозможных выразительных движений у диких животных, например, у волков, разнообразнее, чем у домашних собак. Такие утверждения меня приводили в полное замешательство. Ведь из подобных заявлений складывается такая картина: мало того что собаки, принадлежащие к разным породам, внешне очень отличаются друг от друга, что не является преимуществом для взаимопонимания, в отличие от однотипных волков, так у них ещё и способности к выражению своих эмоций значительно беднее. Например, Лоренц пишет, что если сравнивать «словарь» сигналов, которыми располагает волк для общения с себе подобными, и соответствующие сигналы у домашних собак, мы обнаружим признаки упрощения и стирания, которые наблюдаются и во многих других врождённых видотипичных формах поведения. Подобные заявления мне казались парадоксальными, поскольку в реальной жизни я встречалась с противоположной ситуацией. Мне, конечно, не приходилось наблюдать за волком, как и большинству кинологов. Но если мы попытаемся сравнить боксёра с другой породой, внешне не столь значительно отличающейся от диких сородичей и предков наших собак, то мы увидим, что способы, с помощью которых боксёр демонстрирует свои эмоции, будут более выразительными, а мимика его морды — вообще неподражаемой. Радуясь встрече с хозяином, он способен складываться буквально пополам и при этом танцевать крупом настоящую «ламбаду»! Подобного способа проявления радости я не видела у собак других пород! Я имела возможность ежедневно почти два года подряд наблюдать на прогулках за среднеазиатской овчаркой, которая вызвала у меня живой интерес и глубокое уважение к своей породе. Однако понимать её в полной мере я так и не научилась. Если определённые позы, характерные для всех собак, были понятны «в исполнении» очень сдержанной азиатки, то, что касается её морды, — она для меня всегда оставалась непроницаемой. В то же время её хозяйка, которая имела опыт общения с собаками не больше моего (как и я, она была владелицей первой в своей жизни собаки), полностью понимала как свою собаку, так и моего суетливого и вездесущего боксёра, проявления чувств которого были очень демонстративными.
Если же говорить о диких животных, то, я думаю, большинству людей их мимика покажется крайне скудной. А всё дело в том, как утверждает Лоренц, что мышечные движения, которыми дикие животные пользуются для демонстрации чувств, относительно малозаметны - ведь они приспособлены к очень острому реагированию. Человек со временем в значительной степени утратил эту способность, так как он располагает хотя и менее тонким, но зато более удобным и понятным средством общения — речью, и от него уже не требуется умения читать по глазам своих ближних малейшие изменения в их настроении. Однако опытный, натренированный глаз зоолога способен прочитать по морде сдержанного волка не меньше, чем мы, наблюдая выразительную мимику наших домашних собак. Правда, последние, как утверждает Лоренц, стоят на более высоком интеллектуальном уровне — их мимические движения меньше зависят от врождённых факторов. Они, в большинстве своем, выучены, а иногда и заново изобретены каждой данной собакой. Она кладёт голову на колено хозяина для выражения своей любви не по велению жесткого инстинкта, а потому, что такое движение гораздо ближе к человеческому выражению эмоций, чем «язык», при помощи которого общаются друг с другом дикие животные. Авторы утверждений, что арсенал всевозможных демонстраций чувств и намерений у волков более разнообразен, чем у современных собак, забывали, в отличие от Лоренца, добавить, что они имеют в виду врождённые движения, а не общую способность для выражения различных эмоций. Именно ослабление врождённых стереотипов, по мнению Лоренца, открывает перед собаками новые горизонты для «вольного изобретения» форм поведения, что расширяет возможности их приспособления, и этот принцип нигде не проявляется так ясно, как в способности выражать эмоции. Следовательно, когда Лоренц рассказывает, что его полукровки, которые унаследовали от немецких овчарок нормальный зад «дикого образца», проделывают все типичные волчьи движения, какие никогда не наблюдаются у чистопородных немецких овчарок, то из этого не следует, что чистопородные собаки не используют свой круп и хвост для выражения эмоций и намерений. Просто делают они это по-другому, изобретая свой способ, и для того чтобы быть понятыми, дополнительно прибегают к другим приёмам и действиям - более ярким и демонстративным. Учитывая вышеизложенное, совершенно логично предположить, что чем более порода собак отличается от диких предков - волков, тем к более выразительным демонстрациям приходится прибегать её представителям. Наверное, этим принципом и можно объяснить тот факт, что, в сравнении с демонстрациями среднеазиатской овчарки, все проявления намерений и эмоций боксёра утрированно подчёркнуты, позы, которые он принимает, всегда очень выразительны, а по богатству и отчётливости мимических выражений морды с боксёром сравнимы, пожалуй, только приматы.
Самым любопытным для меня оказался вывод, который Лоренц сделал, отмечая тот факт, что у собак, в сравнении с их предками, органы чувств стали работать хуже, а инстинкты притупились. «Но ведь это же относится и к человеку, — замечает Лоренц, — а человек возвысился над животными не вопреки такой утрате, а благодаря ей». Снижение роли инстинктов, исчезновение жёстких рамок, которыми определяется поведение большинства животных, было необходимой предпосылкой для появления особой, чисто человеческой свободы действий. Подобным же образом и у домашних животных угасание некоторых врождённых форм поведения означает не уменьшение способности к рациональным действиям, а новую степень свободы. Ещё в 1898 году Ч.О. Уайтмен сказал: «Подобные дефекты инстинкта сами по себе — не интеллект, но они — та распахнутая дверь, через которую может войти великий учитель ОПЫТ, принося с собой все чудеса интеллекта».
В человеческом языке существует немало синонимов для характеристики воспитанного и интеллигентного человека с широким кругозором интересов и высоким уровнем интеллекта. Но вот подобрать необходимое слово для обозначения собаки, которая бы выделялась в собачьей среде аналогичными качествами, я не смогла. Когда мы говорим о некоей собаке, что она социально адаптирована, то это автоматически не означает, что она освоила хотя бы начальный курс дрессировки или имеет какие-либо выраженные способности. Ведь говоря о хорошо воспитанном ребёнке, мы имеем в виду исключительно его адекватное поведение в обществе (выполнение им определённых норм социума и правил этикета), а не то, что он уже умеет читать, хорошо учится в школе, или что он одарённый ребёнок. И наоборот, талантливый ребёнок может быть не только дурно воспитан, но и, став взрослым, представлять угрозу для общества. Так и собаки, освоившие не только начальный курс послушания, но даже получившие рабочий сертификат — IPO-1, нередко снимаются на выставке с ринга за агрессивное отношение к соплеменникам (такой случай мы могли наблюдать на одной из последних выставок). Это указывает на отсутствие должной социализации. Любые утверждения владельца собаки о замечательных качествах его питомца являются исключительно субъективными, если хозяин не может подтвердить свои слова, продемонстрировав хотя бы тот элементарный минимум, который должна освоить любая собака. Этим минимумом является курс дрессировки по послушанию и максимальная социальная адаптация к реалиям современной жизни и условиям проживания в мегаполисе.
Как же мы называем собаку, обладающую всеми перечисленными и желательными достоинствами? Называем просто «нормальной». Мы, владельцы собак, узнав, что компания наших собак на прогулке пополнится ещё одной, спрашиваем друг у друга: «А что за собака? Она нормальная?» — хорошо понимая, что мы имеем в виду. «Нормальной» мы называем собаку, которая подчиняется своему владельцу, понимает его требования и команды. Она максимально адаптирована к условиям жизни в многомиллионном городе, с его многочисленным грохочущим транспортом, всевозможными звуками, иллюминацией... Такая собака не представляет угрозы для окружающих, ее нельзя спровоцировать на агрессивные действия даже не всегда адекватным поведением детей. Это животное умеет влиться в уже сложившуюся стаю собак и строить отношения с соплеменниками, не провоцируя в собачьем «коллективе» конфликты, которые бы заканчивались кровавыми драками. Прямая агрессия (т.е. драка) для психически нормальной собаки является исключительно экстремальным проявлением. Она не возникает внезапно: ей предшествует или целый ряд конфликтов и демонстраций угроз, или имеется какая-либо действительно веская для ее возникновения причина. Непосредственно перед атакой собака принимает характерную позу, которой сообщает противнику о предстоящем намерении. В норме, побеждённая собака признает это и демонстрирует позу подчинения, которая не позволяет победителю продолжать трёпку. Однако драка — это уже последний аргумент: собаки значительно чаще прибегают к непрямой агрессии, т.е. к демонстрации угрозы, что значительно экономит физические и психические силы и позволяет избежать травм. Например, если одна собака на прогулке пытается забрать у другой палку или игрушку, то первая предупреждает другую оскалом зубов, недовольным рычанием, вздыбленной шерстью и т.д. Количество ритуалов, выражающих намерения и притязания, очень велико и разнообразно по форме. Широко используются садки разной степени активности для выражения доминирования. Принцип, по которому одна нормальная собака строит свои отношения с другой, сводится к следующему: «Я готова к общению и буду максимально терпима, если ты не будешь пытаться унизить моё достоинство...» К сожалению, в своё время люди, обладая извращённой жаждой кровавых зрелищ, вывели себе на потеху группу бойцовых собак, закрепив у них как породный признак немотивированную агрессию, которая является психической патологией. Когда это качество передаётся генетически как признак породы, то откорректировать поведение собаки социализацией не удаётся. Подобные собаки нападают из-за угла, сзади, без предупреждения и демонстраций угроз. Я сама была этому свидетелем!!! Собаки не виноваты, они такими родились, а вот их появление на свет полностью лежит на совести Человека. Во многих странах Европы существуют законы, запрещающие содержание собак этих пород или строго контролирующие их разведение. Однако этот пример мне не кажется оптимальным решением проблемы по двум причинам. Во-первых, у нас, как всегда, «за компанию» пострадают ни в чём не виновные, добросовестные владельцы прекрасных собак. А во-вторых, запретив одну породу, мы буквально через пару лет будем иметь другую, с теми же аномальными признаками. Если на таких собак есть спрос, то найдётся и предложение. В конце концов, при желании, можно постараться и из любой собаки служебной породы вместо «Верного Руслана» получить «Собаку Баскервилей». «Перестройка» должна произойти в человеческих головах, в сознании людей. Естественно, для этого должна проводиться соответствующая работа. Она должна вестись на всех уровнях и с помощью любых доступных средств!
После одной из моих статей, опубликованной в прошлом году в журнале «ZOO-БИЗНЕС», мне довелось услышать упрек в том, что серьезную статью я испортила сентиментальным «призывом» заглянуть в собачьи глаза. Однако моя позиция остаётся прежней. Видный деятель Русской православной церкви отец Александр Мень сказал: «Собака — это вообще почти как человек». Полностью разделяю эту точку зрения и считаю, что любая собака имеет полное право не только на миску с едой, крышу над головой и возможность, хотя бы в удобное для ее хозяина время, совершать естественный акт дефекации. Но у нее также есть право быть полноценным членом семьи, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Занимаясь профессиональным разведением собак, планируя вязки, оценивая экстерьер собаки и разбирая ее сложение порой так, словно мы препарируем ее на анатомическом столе, а также перенося иногда на некоторых собак свое негативное отношение к их владельцам, мы всегда должны помнить, что каждая собака, независимо от уровня ее экстерьера, — существо единственное и неповторимое в своем роде, достойное человеческой любви, это частица природы — огромного живого организма, частью которого является и человек.
Закончу свой рассказ такими словами: «Мы относимся к животным свысока, полагая, что судьба их достойна сожаления, ведь, по сравнению с нами, они весьма несовершенны. Но мы заблуждаемся, жестоко заблуждаемся. Ибо нельзя к животным подходить с человеческой меркой. Их мир старше нашего и совершеннее, и сами они — существа более законченные и совершенные, чем мы с вами. Они сохранили многие из чувств, которые человек растерял, и живут, прислушиваясь к голосам, которые недоступны нашему слуху. Животные — не меньшие братья наши и не бедные родственники; они — иные народы, вместе с нами угодившие в сеть жизни, в сеть времени; такие же, как и мы, пленники земного великолепия и земных страданий» (Генри Бестон «Дом на краю»).

Т. Найденова, г. Днепропетровск
Журнал «Zoo-бизнес» №1’2007
Использованная литература:
В. Беленький, Е.Мычко «Среднеазиатская овчарка — социальное животное»,
И. Затевахин «Поведенческая оценка свойств характера»,
В. Гусев, Е. Гусева «Кинология»,
Конрад Лоренц «Человек находит друга»,
В.Л. Новиков «Боксер».

Главная Назад